Священник в 1839 году - Страница 37

Читатель без труда поймет возбуждение, какое испытал молодой человек, найдя в каморке звонаря бумажник, тот самый, который он уже видел однажды, когда мужчина, поднявшийся на колокольню за минуту до катастрофы, выронил его из кармана. Тогда от внимательного взора Мишеля не ускользнуло замешательство и испуг владельца бумажника, а также и его спокойствие после свершившегося. Встретившись глазами с неизвестным, Мишель подумал в тот момент, что для этого человека, похоже, случившееся не было неожиданностью: серьезной опасности для себя он, очевидно, не чувствовал.

Обычное хладнокровие Мишеля помогло ему уловить эти, тогда казавшиеся незначительными, детали. Теперь же, сопоставив их, он в который уж раз пытался найти связь между всем увиденным. Какова же была его радость, когда на глаза попался злосчастный бумажник! Теперь в руках улика и приметы, по крайней мере, одного из соучастников. А уж его лица Мишелю никогда не забыть. Целая ночь ушла на изучение содержимого бумажника. Не то чтобы бумаг в нем было уж очень много, но над каждой приходилось подолгу размышлять. Мишель окончательно убедился: речь шла о тщательно продуманном и подготовленном преступлении. Однако недавний визит отбил всякую охоту прибегать снова к помощи полиции. Надо рассчитывать только на себя и на Жюля. Настоящий мужчина мстит за своих друзей сам. Когда прячешься за спину полицейских, прокурора, палача, перестаешь себя уважать. Вода быстро мутнеет, если отклоняется от естественного русла.

Обдумав все, Мишель, несмотря на усталость, едва забрезжил рассвет, собрался к Жюлю с тем, чтобы показать ему бумаги и вскрыть завещание. Какие еще сюрпризы готовит оно?

Жюль также провел бессонную ночь. Вечером лег, желая хоть немного отдохнуть, но так и пролежал до утра, не сомкнув глаз. Правда, иные мысли тревожили несчастного влюбленного, то были мысли об Анне.

В который раз перебирал он детали своего визита к Дельтурам. Образ любимой все время стоял перед глазами. Жюль трепетал, вспоминая, как девушка подняла глаза и тихо поблагодарила его. Боже! Чего бы он не сделал, чтобы понравиться ей! Она едва взглянула на него, не успела, должно быть, и разглядеть. Как ни старался, Жюль не смог припомнить, чтобы в голосе Анны слышались какие-то нотки, кроме признательности за отважный поступок. Но он хотел быть любимым с той же силой, с какой любил сам.

Достаточно один раз увидеть ангельское лицо девушки, чтобы проникнуть в ее душу, исполненную не проснувшихся еще сил и чувств. Невинный взор не умел лгать. Он говорил о чистоте и благородстве. Жюлю не терпелось вновь увидеть Анну. Однако мысль о встрече с ее отцом пугала. Да и под каким предлогом мог он теперь проникнуть в дом к Дельтурам? Разве не достаточно его благодарили?

Жюль решил посоветоваться с Мишелем, полагая, что тому удастся составить план действий и успешно его осуществить. Жюль не ощущал в себе самом способности довести дело до победного конца. Ему необходим был поводырь. Он предпочитал крепко зажмуриться и отдаться на волю друга.

Вот что. Мишелю надлежит разузнать все о семействе Дельтуров, об их привычках, образе мыслей, взглядах, поведении. Он ничего не пожалеет для этого.

Раздумывая о будущем с Анной. Жюль совсем позабыл о завещании Жозефа, а вспомнив о нем, вздрогнул. Сегодня решится его судьба. Что предначертано ему? Какой дорогой он пойдет: той ли, что наметил старый звонарь, или той, что открыл ему слепой случай? А разве случай — не воля Провидения?..

Собственно говоря, Жюль прекрасно знал, о чем идет речь в завещании. Жозеф давно сделал выбор, был абсолютно убежден в правильности его и всячески добивался своей цели. Молодой человек до такой степени доверял старику, что, сам того не замечая, полюбил неведомую избранницу. Что делать? Как быть? Мишель на стороне Жозефа. а это две крупные, влиятельные силы. Что делать? Жюль обхватил голову руками. Наверное, лучше покориться воле старого Жозефа.

Да и Анну-то он видел всего какое-нибудь мгновение… Однако и этого мгновения хватило. Он полюбил. Разве есть сила больше любви?

Считается, что любовь угасает в разлуке. Да-да, стоит лишь не видеть предмет своей страсти, стоит потерпеть немного, как уже житейские мелочи, знакомства, дела заполняют жизнь, и любимый образ отдаляется, тускнеет, меркнет. Сердце бьется спокойнее. И вот пылавший некогда огонь потух.

Возможно, такое и случается с натурами пылкими, быстро возгорающимися и так же быстро остывающими. Быть может, это средство и пригодится тому, кто прошел по всем кругам любовной лихорадки, изведал порывы страсти, чья душа устала. Жюль не из таких. К тому же любовь его только-только расцветала. Для него расстаться с любовью означало расстаться и с самой жизнью.

Известно множество примеров, когда единственным лекарством от любви становилась смерть. Так пусть же Жюль отыщет для себя иного лекаря! Мысль о неизбежном выборе сводила беднягу с ума. Решать свою судьбу! Выбирать! Такая перспектива убивала Жюля. Он поднялся с постели, подошел к секретеру, достал из ящика шкатулку мореного дуба приблизительно в один фут длиной, с полфута шириной и осторожно поставил шкатулку на письменный стол. Ничего особенного, никаких украшений, ни инкрустации, ни резьбы. Массивные железные петли, такой же запор. В этой шкатулке лежало завещание старого звонаря церкви Святого Николая.

Опершись на руку, Жюль уставился на шкатулку. Глаза его остановились, будто он увидел голову Медузы Горгоны. Со стороны казалось, что юноша окаменел. Вот где, размышлял он, сокрыта причина моих терзаний, моей бессонницы, моих кошмаров. Боже, вразуми. Что делать? И Мишель как назло не идет. Он будет здесь часов в десять. Сейчас девять. Ожидание невыносимо. Мне надо узнать все немедленно. Или… Сжечь завещание! Ну, конечно, я сожгу его, и Мишель не сможет мне помешать. Непростительный эгоизм с его стороны заставлять меня вскрыть конверт. О Мишель! Тебе неведомы мои страдания. Ты не знаешь, какой огонь пожирает меня изнутри. Мне худо! Очень худо. Как поступить?